Кулак гладит ягодицу, и ломанным голосом мне наяривает на ухо:
— Непокорная, да. Никогда меня не слушаешь. Стервочка со мной. Не согласишься ведь, а? Маленькая моя, сейчас получишь у меня.
Ласкает и ласкает место шлепка. Я охаю, патокой тревога и наслаждение по телу разливаются, теплотой наполняя каждый уголок внутри.
Невесомостью всю себя ощущаю. Где нет никаких забот, никаких проблем, никакого напряжения…
— Вася, — постанываю, — ты… ты еще раз…
Он зацеловывает мне щеку, и хорошенько пятерней к другой ягодице прикладывается. Трясет меня, как заклинило. Поверхность трюмо взмокла под моей ладонью. Стояк трется об место шлепка.
— Будешь слушаться меня? — гортанно заводит Кулак.
— Н-нет!
Два смачных шлепка — как огнем по моему сознанию. Пытаюсь выпрямиться. Хочу всем телом к Васе прижаться. Он позволяет, и гладит отметины снова. Пола под ногами не чувствую.
Когда запускает руку мне между бедер и матерится, я совсем уж глупо охаю. Судорожные пальцы дергают несколько раз между моих губ. От вульгарных, непристойных звуков я вспыхиваю и…
… теряю контроль, как в полете меня прокручивает. Разбиваюсь молниеносно и напрочь. Скулю и задыхаюсь одновременно. Он меня крепко держит. Крепко к себе прижимает, напрочь глухо, будто вдавить в себя решил навсегда. Моя плоть пульсирует под подушечками его пальцев. Все еще трусь об его щедрую руку.
Только с Васей могу такое пережить. Хочу… все ему позволить. Видеть меня такой. Каждой клеточкой чувствую его восторг. Его тело никогда не обманывает.
Он меня на себя взваливает, и на кровать нас забрасывает. По покрывалу сразу перекатываемся. Всю меня поцелуями осыпает, мне даже приходится с ним бороться, настолько нежное внимание невыносимо.
— Вася, не жди, быстрее…
Сама эрекцию в себя направляю, и он на всю длину сразу проникает. Встречаемся махами, как неопытные подростки, все невпопад. Потом он ритм берет, а я назад голову откидываю.
— Малышка моя умница, — заводит он простуженным голосом. — Вот так. Сейчас еще громче будешь. Я тебя любить до утра буду, давай.
Барахтаюсь, будто под спиной штормовые воды. Когда голову пытаюсь приподнять, то шея больше трех мгновений не выдерживает. Кончаю на члене с пронзительным писком, и от стыда готова в невидимых водных глубинах позади утонуть.
Утром просыпаюсь тяжело. Вася уже бодрствует, нашел какими бумажками часть стола завалить. Получаю кофе в постель, что не может не радовать. А еще настойчивый, пытливый взгляд.
— Ты вчера четыре раза кончила.
Господи! Что за детский сад и похабность одновременно.
И еще средь бела дня. Уже одиннадцать часов, оказывается, кошмар.
Ну да, но кто считает?
С добрым утром, называется.
— Вася, — пыхчу я, — не мог бы ты… уважение ко мне проявить?
— А че не уважение? — сразу мрачнеет. — Ночью ты уважение на всю округу принимала.
Буравлю взглядом дикаря, и не могу злиться. Нравится, что он даже радостным выглядел. Сидел-считал небось. Эх, хотела бы, чтобы и для меня все так просто воспринималось.
— Мне понравилось, — неуверенно говорю, — очень.
Он меня теперь подозрительно рассматривает.
— А тебе? — не выдерживаю я. Ну почему нельзя догадаться, что я тоже хочу услышать конкретную оценку. Положительную!
Кулак кофе мой допивает и часы на руку надевает. Ему их явно кто-то подарил в виде «респекта». Думаю, он не в курсе, что эти часы дороже, чем моя квартира стоит, и вообще относятся к лимитированной коллекции.
— Прям не знаю что сказать, Алиса. Я в сонеты не мастер. Иди сюда, я тебе на ушко разложу.
Смотрим друг на друга. Разозлившись не на шутку, я сажусь на кровати, а потом раздраженно ползу. Кулак у края кровати стоит.
Он с меня простынь сдирает, когда доползаю! Наглее буйвола не сыскать.
Пронырливо целует низ живота. И до того, как я отпихну хама, реально мне на ухо проговаривает:
— Люблю тебя я, маленькая моя. Буду скулить и об ногу терется, если не дашь еще. Сойдет за «нравится»?
Вася теперь постоянно это говорит. Что любит меня. Так… легко. Будто самая очевидная вещь на свете.
С тех пор, как он сказал эти слова. За меня вообще теперь думает только мое сердце. Ничего не могу с собой поделать, птицей себя ощущаю, что первый раз крылья в воздухе расправила — и получилось, полетела!
Хватаю дурака за майку и к себе тяну. Но заглядываю в глаза как есть. Нет во мне бравады и уверенности. Он неотрывно рассматривает меня.
Проводит по моим волосам ладонью неспешно.
— Красивая такая… — шепчет. — Че грустная?
— Я не грустная, — отстраняюсь, но Кулак меня подхватывает, на весу удерживая, — переживаний… много. Не знаю, что ты думаешь. Обо мне. Обо… всем.
— А че я думать могу. У тя по бедрам текло. Че здесь думать-то. Хочу еще. Прям много. И как угодно. Это типа, — прищуривается он, — если мне отшлепать даешь себя раком, то я уважать меньше стану. Или что? Ну хочешь, ты меня отшлепаешь.
И цепляет ртом мой сосок, и зализывает его.
— Вася, — вымучиваю я из себя строгий тон, и сразу же смеюсь, — разговор серьезный сейчас!
— Я занят, — бормочет он.
Глава 51 АЛИСА
После помощи Мире Никоновне с переездом в новый магазин, готовлю нам с боровом что-то наподобии пикника для посиделок в фруктовом саду.
Ваня гоняет на велике, а Сергей Степанович читает новости с планшета Кулака и требует, чтобы мы снова пересчитали его похоронные деньги. Вот же лис усатый и хитрый. Да он нас всех переживет!
Пикник придумываю, чтобы отвлечься от настырных волн переживаний. Что-то все последние длительные разговоры с Васей заканчивались моим разбитым сердцем.
Тело не уговоришь на надежду, оно помнит, как плохо было.
Наглый боров съедает большую часть того, что я притащила для пикника за первые минут десять. Спасибо хоть шоколадку оставил!
— Когда жениться на мне собираешься?
— Вася, — смотрю на него строго, хотя внутри стараюсь не лопнуть от смеха, — женщины замуж выходят, а мужчины женятся.
Он машет рукой, и вторую банку пива открывает.
— Неважно. Когда осчастливишь меня уже?
Вздыхаю, поправляя подол платья, тюльпаном юбки скрывающий мои ноги на земле.
— Да я конкретно не думала, не планировала. Это же ты предложил пожениться.
— Я могу хоть завтра. Ты что, свадьбы не хочешь, с платьем там и цветочками?
Вообще-то на свадьбу мне плевать, но возникает внезапный план. Свадьба — это идеальное событие, чтобы примирить Васильки и Кулака. Ну, никто не ссорился, но снять напряжение. И в маленьком городе все попрутся на праздник, если я смогу убедить ключевых персон принять приглашение.
— Будет свадьба, — твердо говорю я. — В Васильках. Гулять так гулять. Я даже похудею для платья.
— Зачем тебе худеть-то, — насупленный боров закидывает в рот кусочек моей шоколадки, — еще чего.
— Лучшее время для свадьбы — сентябрь, но мы не успеем, поэтому начало октября.
Естественно, господин Решака требует, чтобы мы женились в лучшее время, и вообще мы все успеем, потому что бабло. Ну конечно, не ему же свадьбу устраивать.
— Я усатого спрашивал про участки, — заводит Кулак и на примыкающие заросли указывает, — чтобы он нам их продал.
Смотрю на него словно окно из другой вселенной прорубили. Догадка эйфорией взмывает к мозгу, стараюсь подавить эмоции, чтобы потом от разочарования не умереть.
— Участки? — неспешно переспрашиваю. — Ты считаешь, нужны участки… нам?
Пьет из банки, с меня внимательного взгляда не сводит. Вспыхиваю, дрожь от сердца рябью барабанных ударов расходится. Почему… он так долго молчит?
— Забацаем дом тут. Да ему тут четыре гектара принадлежит, если на следующий блок выйти. А на границе поле, идеальная земля. До центра недалеко, а так — глушь. Хочу все выкупить. Нам хата большая нужна. Сделаем бассейн крытый, пацану над плечами работать надо. Плюс здесь разрешено полноценный этаж-подвал делать, я проверил.
